Космический корабль протекал как решето.
Так было заранее запланировано.
В итоге получилось, что во время полета с Ганимеда на Юпитер внутри
корабля было столько же воздуха, сколько в самом жестком космическом
вакууме. А поскольку на нем к тому же еще отсутствовали и обогревающие
установки, этот вакуум имел и соответствующую температуру: лишь на долю
градуса выше абсолютного нуля.
И это тоже не расходилось с задуманным планом. Такие пустяки, как
отсутствие тепла и воздуха, никого не раздражали на этом космическом
корабле специального назначения.
Уже за несколько миль до Юпитера в корабль начали просачиваться газы,
из которых состояла юпитерианская атмосфера. Это был в основном водород,
хотя, по-видимому, более тщательный газовый анализ мог бы обнаружить и
следы гелия. Стрелки манометров медленно поползли вверх.
Когда корабль перешел на спиральный облет планеты, стрелки полезли
вверх еще быстрее. Указатели ступенчато включенных приборов (каждая
последующая ступень для более высокого давления) двигались до тех пор,
пока не достигли уровня миллиона и более атмосфер, и тут показания
манометров уже утратили свой смысл. Температура, фиксируемая посредством
термопар, поднималась как-то вяло, будто ощупью, и наконец замерла где-то
возле семидесяти градусов ниже нуля по Цельсию.
Корабль медленно приближался к цели, с трудом прокладывая путь сквозь
месиво газовых молекул, сбитых друг с другом столь плотно, что сжатый
водород перешел в жидкое состояние. Атмосфера была насыщена парами
аммиака, поднимавшимися из невообразимо огромных океанов этой жидкости.