- Байдарка, правда, байдарка! Байдарка, и в ней человек! Глядите, как
неуклюже он ворочает веслом!
Старая Баск-Ва-Ван приподнялась на коленях, дрожа от слабости и
волнения, и посмотрела в море.
- Нам-Бок всегда неуклюже работал веслом, - пробормотала она в
раздумье, прикрыв ладонью глаза от солнца и глядя на сверкающую серебром
поверхность воды. - Нам-Бок всегда был неуклюжим. Я помню...
Но женщины и дети громко расхохотались, и в их хохоте слышалась
добродушная насмешка; голос старухи затих, и только губы шевелились
беззвучно.
Кугах оторвался от своей работы (он был занят резьбой по кости),
поднял голову и посмотрел туда, куда указывал взгляд Баск-Ва-Ван. Да, это
была байдарка, она шла к берегу, хотя временами ее и относило далеко в
сторону. Сидевший в ней греб решительными, но неумелыми движениями и
приближался медленно, словно сознательно ставя лодку вдоль волны. Голова
Кугаха снова склонилась над работой: на моржовом бивне он вырезал спинной
плавник такой рыбы, какие никогда не плавали ни в одном море.