- Солнце опускается, Каним, и дневной жар схлынул!
Так сказала Ли Ван мужчине, который спал, накрывшись с головой
беличьим одеялом; сказала негромко, словно знала, что его надо разбудить,
но страшилась его пробуждения. Ли Ван побаивалась своего рослого мужа,
столь непохожего на всех других мужчин, которых она знала.
Лосиное мясо зашипело, и женщина отодвинула сковородку на край
угасающего костра. В то же время она поглядывала на обоих своих гудзонских
псов, а те жадно следили за каждым ее движением, и с их красных языков
капала слюна. Громадные косматые звери, они сидели с подветренной стороны
в негустом дыму костра, спасаясь от несметного роя мошкары. Но как только
Ли Ван отвела взгляд и посмотрела вниз, туда, где Клондайк катил меж
холмов свои вздувшиеся воды, один из псов на брюхе подполз к костру и
ловким кошачьим ударом лапы сбросил со сковороды на землю кусок горячего
мяса. Однако Ли Ван заметила это краешком глаза, и пес, получив удар
поленом по носу, отскочил, щелкая зубами и рыча.
- Эх ты, Оло, - засмеялась женщина, водворив мясо на сковородку и не
спуская глаз с собаки. - Никак наесться не можешь, а все твой нос виноват
- то и дело в беду попадаешь.