Грустно мне, грустно мне этот город покидать,
Где любимая живет.
Швабская народная песня.

Человек, напевавший песню, нагнулся и добавил воды в котелок, где
варились бобы. Потом он выпрямился и стал отгонять дымящейся головешкой
собак, которые вертелись у ящика с провизией. У него было открытое лицо,
голубые веселые глаза, золотистые волосы, и от всего его облика веяло
свежестью и здоровьем.
Тонкий серп молодого месяца виднелся над заснеженным лесом, который
плотной стеной окружал лагерь и отделял его от остального мира. Мерцающие
звезды, казалось, плясали в ясном, морозном небе. На юго-востоке едва
заметный зеленоватый свет предвещал северное сияние. У костра лежали двое.
Их ложе составляли сосновые ветки, толстым шестидюймовым слоем
разостланные на снегу и покрытые медвежьей шкурой. Одеяла были откинуты в
сторону. Парусиновый навес, натянутый между двумя деревьями под углом к
земле в сорок пять градусов, служил защитой от ветра и одновременно
задерживал тепло у огня и отбрасывал его вниз на медвежью шкуру. На
нартах, у самого костра, сидел еще один человек и чинил мокасины. Справа
куча мерзлого песка и примитивный ворот указывали, что они упорно целые
дни трудились, нащупывая жилу. Слева четыре пары воткнутых в снег лыж
говорили о способе передвижения, которым пользовались люди за пределами
лагеря.