Тобиас, сильно пошатываясь, брел по улице и размышлял о
своей нелегкой жизни.

У него не было ни гроша, и бармен Джо выдворил его из
кабачка, "Веселое ущелье" не дав как следует промочить горло, и
теперь ему некуда было податься, кроме пустой холодной лачуги,
которую он называл своим домом, а случись с ним что-нибудь, ни
у кого даже не дрогнет сердце. И все потому, думал он,
охваченный хмельной жалостью к себе, что он бездельник и
горький пьяница, просто диву даешься, как его вообще терпит
город.