Киноповесть, журнальный вариант

Любовь моя, мы всего лишь
постаревшие дети, что суетятся,
перед тем как обрести покой.
Льюис Кэрролл

Однажды - я имею в виду один-единственный раз для каждого из нас -
перед глазами предстает залитый предвечерним солнцем Старый порт Марселя.
Это могло быть и в другом месте - в Барселоне, в Неаполе или в
Гонконге, - но я родился именно в Марселе.
Рядом со Старым портом - собор Мажор, в бедных кварталах за ним - одна
улица, а на этой улице - фургон для перевозки мебели и двое мужчин, которые
выносят из него зеркальный шкаф. Грузовик стоит напротив опустевшего
помещения, где некогда располагалась книжная лавка, о чем теперь напоминают
лишь поблекшая вывеска да еще приклеенная к грязному стеклу афиша. На афише
- сидящий на дереве кот, который улыбается до ушей.
Под этой улыбкой - мальчуган дет десяти, вид у него праздный и
меланхоличный.
Одет по-воскресному, в пиджачок из фиолетового вельвета с большими
белыми пуговицами. Он стоит, прислонившись к дверному косяку, рядом со своей
матерью и семилетней сестренкой. Его мать, блондинка лет тридцати, прижимает
к себе дочурку. Девочка тоже светловолосая, на ней нарядное белое платьице.
Переезжает именно она, эта одинокая мать двоих детей, на лице которой
следы житейских невзгод.