Охотники были готовы нанести последний удар.
Тысячи лет тому назад в Риме устраивались состязания в цирке Нерона или в Колизее, на которых кровожадные львы на аренах, покрытых кровью и песком, подкрадывались к жертве, готовясь разорвать ее на куски. Но сейчас был цивилизованный XX век, и представление было устроено в здании уголовного суда в деловой части Манхэттена, зал 16.
В зале находилась судебная стенографистка, чтобы запечатлеть это событие для потомков, и несколько дюжин представителей прессы и зрителей, привлеченных заголовками ежедневных газет о судебном процессе по обвинению в убийстве. Им приходилось занимать очередь у зала суда в семь часов утра, чтобы обеспечить себе места в зале.
Обвиняемый - Майкл Моретти, молчаливый красивый мужчина тридцати с небольшим лет, сидел у стола защитника. Он был высок и строен, лицо его, казалось, состояло из сходящихся плоскостей, что придавало ему суровый и мрачный вид. Черные волосы были модно подстрижены, на выступающем подбородке виднелась неожиданная ямочка, а глубоко посаженные глаза были оливково-черного цвета. На нем был сшитый у портного костюм, голубая рубашка с синим галстуком и начищенные сшитые на заказ туфли. Если не считать глаз, которые постоянно обшаривали зал, Моретти был неподвижен.
В роли льва, атакующего его, выступал Роберт ди Сильва - свирепый окружной прокурор Нью-Йорка, представитель народа. Если Майкл Моретти излучал покой, то Роберт ди Сильва излучал динамизм. Он мчался по жизни, как будто опаздывал на пять минут на свидание, и находился в постоянном движении, боксируя с невидимым противником. Он был невысок и крепко скроен, с седеющим ежиком на голове. В молодости ди Сильва был боксером, о чем напоминали шрамы на его лице. Однажды он убил человека на ринге, но никогда не жалел об этом. Он был болезненно честолюбив, и прокладывал себе путь к сегодняшнему своему положению, не имея ни денег, ни связей, которые помогли бы ему. За время своего восхождения он приобрел оболочку цивилизованного слуги народа, но под ней скрывался уличный хулиган, который ничего не забывает и не прощает.