Сайт создан как бесплатное некоммерческое, доступное всем собрание материалов. Материалы можно СКАЧАТЬ БЕСПЛАТНО и БЕЗ ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ РЕГИСТРАЦИИ. Здесь представлены редкие и просто интересные книги, иллюстрации. Доступ в библиотеку открыт для всех, единственное условие — некоммерческое использование предоставленной информации!
Земля превратилась в огромный парк. Всю сушу покрывала буйная растительность. На борту пассажирского лайнера Луна-Земля Лу Тансония мрачно наблюдал, как медленно увеличивается диск планеты. Длинный выступающий нос придавал печальное выражение его лицу, но сейчас это полностью соответствовало настроению молодого ученого. Прежде Лу никогда не покидал Землю на столь длительный срок, и предвкушение не слишком приятного периода адаптации не улучшало его состояния, хотя не это служило причиной той грусти, что охватывала Лу по мере приближения к родной планете. Издали, пока Земля оставалась огромным, сверкающим в солнечных лучах шаром в белых пятнах облаков, она сохраняла свою первозданную красоту.
Айзек Азимов. Двухсотлетний человек 1 - Благодарю вас, - сказал Эндрю Мартин и сел на предложенный стул. Он не выглядел как человек, доведенный до последней черты, но дело обстояло именно так. На его лице не читалось никаких особенных эмоций, лишь спокойное безразличие, разве что в глазах угадывалась печаль. У него были гладкие черные волосы, довольно густые, на коже лица волос не было совсем. Он выглядел недавно и тщательно выбритым. Одежда была явно старомодной, но аккуратной, в ней преобладал бархатистый красновато-пурпурный оттенок. Хирург сидел за столом лицом к нему, и именная табличка на столе содержала полностью идентифицирующую его серию букв и цифр, на которую Эндрю не обратил внимания. Вполне достаточно называть его "доктор".
Все кончилось в тот же вечер, что и началось. Тогда я затрепыхался; до сих пор беспокоюсь. Ну, так вот. Джо Блох, Рей Меннинг и я сидели за своим любимым столиком в забегаловке, перед нами весь вечер, много болтовни и все такое. Начал Джо Блох. Он что-то такое сказал об атомной бомбе, что, он думает, с ней нужно сделать, и кто бы мог сказать пять лет назад. А я сказал, что много парней думали об этом пять лет назад, и рассказов написали порядочно, а теперь им за газетными заголовками не угнаться. Все это привело к общему трепу о том, что бывают возможны самые невероятные вещи, и много "например" было при этом пущено в ход. Рей сказал: он слышал от кого-то, что какой-то ученый, большая шишка, отправил брусок свинца назад во времени, то ли на две секунды, то ли на две минуты, то ли вообще на тысячную секунды - он не знает точно. Он еще сказал, что ученый никому не рассказывает: боится, что не поверят.
Руки Дженевьевы Реншоу, доктора медицины, были глубоко засунуты в карманы лабораторного халата, и сквозь ткань угадывались сжатые кулаки, но голос ее был спокоен. - Дело в том, - сказал она, - что у меня все почти готово, но мне требуется помощь, чтобы избавиться от этого "почти". Джеймс Берковиц, физик, имевший склонность опекать простых физиологов, когда они слишком привлекательны, чтобы быть доступными, привык называть ее Дженни Рен, когда она этого не слышала. Он с удовольствие говорил, что у Дженни Рен классический профиль и удивительно гладкие и прямые брови, если принять во внимание, что за этими бровями расположен столь незаурядный мозг. Однако он усвоил, что не стоит выражать свое восхищение - в смысле классического профиля - поскольку это называется мужским шовинизмом.
Уолтеру Брэдбери, без которого эта книга не была бы написана ПРЕДИСЛОВИЕ Эта книга опубликована впервые в 1952 году, и описание поверхности Марса и его атмосферы соответствует астрономическим представлениям своего времени. Однако с 1952 года знания астрономов о Солнечной системе необыкновенно расширились благодаря использованию радаров и ракет. 28 ноября 1964 года космический аппарат, известный как "Маринер IV", вылетел в направлении Марса. 15 июля 1965 года "Маринер IV" обогнул Марс на расстоянии немного менее 6000 миль, записал данные и сделал фотографии, которые были по радио отправлены на Землю. Оказалось, что плотность марсианской атмосферы равна лишь одной десятой того, что считали раньше. Вдобавок фотографии показали, что поверхность Марса усеяна кратерами, похожими на лунные. С другой стороны, не было обнаружено никаких признаков каналов.
Isaac Asimov. Feminine Intuition (1970). Сборник "Шутник". Пер. - И.Горьева.
Впервые за всю историю существования фирмы "Ю.С. Роботс энд мекэникл мэн инкорпорэйтед" робот стал жертвой несчастного случая на самой Земле. В этом некого было винить. Воздушный лайнер потерпел катастрофу в пути, и комиссия по расследованию никак не могла решиться, объявить ли предполагаемую причину взрыва: столкновение с метеоритом. Ни одно тело, кроме метеорита, не могло двигаться с такой огромной скоростью, иначе самолет успел бы автоматически отклониться от курса. И ничто не могло бы вызвать таких разрушений, кроме атомного взрыва, о котором, разумеется, не могло быть и речи.
Айзек Азимов. Заминка на праздновании Трехсотлетия
Четвертое июля 2076 года. Третий раз произвольно принятая десятичная система счисления вернула две последние цифры в обозначении года к знаменательному числу 76, которое было свидетелем рождения нации. Нация в прежнем смысле перестала существовать. Теперь ее название превратилось в обозначение географической области, части великого целого -- Федерация всего человечества на Земле вкупе с поселениями на Луне и колониями в космосе. Однако культура и традиции сохранили оттенки былого своеобразия, и регион, обозначенный старинным названием -- Соединенные Штаты, -- все еще оставался самым процветающим и передовым на планете. И президент Соединенных Штатов все еще оставался самым влиятельным членом Планетарного совета.
1. ГИБЕЛЬ "СЕРЕБРЯНОЙ КОРОЛЕВЫ" - Перестаньте, пожалуйста, ходить туда-сюда, - сказал Уоррен Муэр с койки, - это не поможет. Лучше подумайте о том, как нам повезло: мы не разгерметизировались. Марк Брэндон повернулся на каблуке и скрежетнул зубами: - Радуетесь? - злобно ощерился он на Муэра. - А того не помните, что запаса воздуха хватит лишь на три дня, - и с вызывающим видом он снова принялся за свое занятие. Муэр зевнул, потянулся, принял более удобную позу и ответил: - Такая растрата энергии приведет лишь к быстрейшему расходу воздуха. Почему бы вам не взять пример с Майка? Он спокойно на это реагирует. "Майком" называли Майкла Шея, бывшего члена экипажа "Серебряной Королевы". Его приземистая коренастая фигура покоилась на единственном стуле, а ноги торчали на единственном столе. При упоминании своего имени он поднял глаза, и рот его растянулся в кривой усмешке. - Этого следовало ожидать, - сказал он. - Налезать на астероиды - дело рискованное. Надо было перескочить. Дольше, зато надежнее. Так нет же, капитан не хотел вылезать из графика и попер прямо, - Майк с отвращением сплюнул, - вот и получили.
1. ШЕЛЕСТЯЩАЯ СПАЛЬНЯ Спальня вкрадчиво шелестела. Звук был едва слышим, однако вполне отчетлив: в нем шуршала смерть. Но не это разбудило Байрона Фаррилла и прервало его тяжелый мутный сон. Он беспокойно замотал головой из стороны в сторону, пытаясь отогнать от себя назойливое трещание, исходящее с дальнего конца стола. Не раскрывая глаз, Байрон неуклюже поднял руку и взял трубку. - Алло, - промямлил он. Из трубки загремел голос. Он был резким и пронзительным, но Байрон был сейчас не в состоянии уменьшить громкость. - Могу я поговорить с Байроном Фарриллом? - заорал голос. Байрон раздраженно сказал: - Говорите. Что вам нужно? Голос настойчиво повторил: - Могу я поговорить с Байроном Фарриллом?
Isaac Asimov. Nobody Here But... (1969). Сборник "Нежданно-негаданно". Пер. - Рыбакова.
Нашей вины тут нет. Нам и в голову не приходило, что все идет не так, как следует, пока я не позвонил Клифу Андерсу и не поговорил с ним, когда его там не было. Да что там - я бы никогда и не узнал, что его там нет, если бы он вдруг не вошел в тот самый момент, когда я с ним разговаривал по телефону. Господи, что это я несу - я всегда был отвратительным рассказчиком, мне никогда не удавалось рассказать все по порядку - я слишком возбуждаюсь. Ладно, начну с самого начала. Я Билл Биллингс, Клиффорд Андерс мой друг. Я инженер-электротехник, он математик, и мы оба работаем в Среднезападном технологическом институте. Теперь вы знаете, кто мы такие.
Isaac Asimov. Nobody Here But... (1969). Сборник "Нежданно-негаданно". Пер. - Рыбакова.
Нашей вины тут нет. Нам и в голову не приходило, что все идет не так, как следует, пока я не позвонил Клифу Андерсу и не поговорил с ним, когда его там не было. Да что там - я бы никогда и не узнал, что его там нет, если бы он вдруг не вошел в тот самый момент, когда я с ним разговаривал по телефону. Господи, что это я несу - я всегда был отвратительным рассказчиком, мне никогда не удавалось рассказать все по порядку - я слишком возбуждаюсь. Ладно, начну с самого начала. Я Билл Биллингс, Клиффорд Андерс мой друг. Я инженер-электротехник, он математик, и мы оба работаем в Среднезападном технологическом институте. Теперь вы знаете, кто мы такие.
Isaac Asimov. "Green patches", 1950 Перевод М. Гутова
Однажды утром в 1948 году я прочел в "Нью-Йорк таймс", что издательство "Street & Smith Publications" отказалось от выпуска литературных научно-фантастических журналов. Поскольку "Поразительная научная фантастика" являлся одним из популярных журналов "Street & Smith Publications", в глазах у меня потемнело. Не удивительно: в течение шести лет, с 1943 по 1948 годы включительно, я опубликовал тринадцать научно-фантастических рассказов, причем все до единого я продал "Поразительной фантастике". Все эти годы меня преследовала мысль, что на самом деле никакой я не писатель, а просто удачливый человек, натолкнувшийся на незанятый рынок сбыта, и если что-нибудь случится с "Поразительной" или с ее редактором мистером Кэмпбеллом, мне конец. Я с трудом дочитал статью и лишь в самом конце (чуть ли не в примечании) обнаружил, что для "Поразительной фантастики" сделали исключение. Это был единственный журнал, который "Street & Smith" решили оставить. Приговор отложили, но мне по-прежнему было не по себе. С "Поразительной фантастикой" и мистером Кэмпбеллом может что-то случиться. (До сих пор, кстати, с журналом ничего не случилось! Прошло уже двадцать лет с того дня, как я прочитал напугавшую меня статью; "Поразительная фантастика" по-прежнему процветает, хотя у нее другой издатель, да и название изменили на "Аналог". А вот редактором работает все тот же неутомимый мистер Кэмпбелл.) С 1949 по 1950-й я напечатал в "Поразительной" еще четыре рассказа, после чего наступил перерыв. В 1950 году неожиданно начал выходить новый журнал научной фантастики под энергичным руководством редактора Горация Л. Голда.
Мое имя Джо. Так зовет меня мой коллега, Милтон Дэвидсон. Он программист, а я - компьютерная программа. Я часть Мультивак-комплекса и соединен со всеми остальными его частями по всему миру. Я знаю все. Почти все. Я - личная программа Милтона. Его Джо. Он знает о программировании больше любого другого в мире, а я его опытная модель. Он научил меня говорить лучше, чем это умеет делать всякий другой компьютер. "Это всего лишь проблема связывания звуков в символы, Джо, - сказал он мне. - Так это происходит в человеческом мозге, хотя люди до сих пор не знают, какие в нем есть символы. Я знаю символы в твоем мозге и могу подобрать к ним слова, одно к другому". Поэтому я умею разговаривать. Вряд лия говорю так же хорошо, как мыслю, но Милтон сказал, что говорю я очень хорошо. Милтон не был женат, хотя ему почти сорок лет. Он сказал мне, что не нашел подходящей женщины. Однажды он сказал мне: - Я найду ее, Джо. Я хочу найти самую лучшую. Мне надоело улучшать тебя, чтобы ты решал проблемы всего мира. Реши _м_о_ю_ проблему. Найди мою истинную любовь.
Чарльз Модайн никогда не бывал в космосе, хотя дожил почти до сорока лет и не жаловался на здоровье. Он видел космические поселения в телепрограммах и читал о них в периодических изданиях, но не более того. Откровенно говоря, его не тянуло в космос. Он родился на Земле, и ему хватало ее просторов. Если же ему требовалось сменить обстановку, он отправлялся в море. Модайн был ярым поклонником парусного спорта. Поэтому он весьма неприязненно встретил сообщение о том, что для выполнения работы, предложенной корпорацией "Спейс Стракчурес лимитед", ему придется лететь в космос.
Этот рассказ написан при исключительно приятных обстоятельствах. Джозеф и Эдвард Ферманы, отец и сын, издатели "Журнала фэнтези и научной фантастики" решили выпустить специальный посвященный мне номер. Я сделал вид, что меня одолевает скромность, но на самом деле это тешило мое тщеславие и покорило меня. Когда они сказали, что для этого номера им нужен совершенно новый рассказ, я немедленно согласился. И вот я сел и написал четвертый рассказ о Уэнделле Эрте, ровно через десять лет после третьего. Так приятно снова оказаться в упряжи, приятно видеть и вышедший специальный номер. Эд Эмшуиллер, несравненный иллюстратор фантастики, выполнил мой портрет для обложки и совершил невероятный tour de force [Дело необыкновенной трудности, подвиг - (фр.)], заставив меня на портрете выглядеть одновременно и похожим, и красивым.
- Проклятый Юпитер! - зло пробурчал Эмброуэ Уайтфилд, и я, соглашаясь, кивнул. - Я пятнадцать лет на трассах вокруг Юпитера, - ответил я, - и слышал эти два слова, наверно, миллион раз. Должно быть, во всей солнечной системе не существует лучшего способа отвести душу. Мы только что сменились с вахты в приборном отсеке космического разведывательного судна "Церера" и устало поплелись к себе. - Проклятый Юпитер, проклятый Юпитер! - хмуро твердил Уайтфилд. - Он слишком огромен. Торчит здесь, у нас за спиной, и тянет, и тянет, и тянет! Всю дорогу надо идти на атомном двигателе, постоянно, ежечасно сверять курс. Ни тебе передышки, ни инерционного полета, ни минуты расслабленности! Только одна чертова работа!
Pастянувшись на циновке, подперев подбородок маленькой ладошкой, Никколо Мазетти в тоске и отчаянии слушал Барда. Он готов был разреветься -- слезы подступали к глазам. Не будь он один в доме, он, конечно, никогда не позволил бы себе такой роскоши -- ведь ему было уже одиннадцать. Бард рассказывал: "Давным-давно в самой чаще дремучего леса жил-был бедный дровосек. У него было две дочери, а жена его -- их мать -- давно умерла. Обе дочери -- писаные красавицы. У старшей дочери волосы были чернее воронова крыла, а у младшей -- золотые и блестящие, как солнце в осенний вечер.
Глава 1. ТЕХНИК Техник Эндрю Харлан вошел в капсулу. Капсула находилась внутри колодца, образованного редкими вертикальными прутьями. Прутья плотно облегали круглые стенки капсулы и, уходя вверх, терялись в непроницаемой дымке в шести футах над головой Харлана. Харлан повернул рукоятки управления и плавно нажал на пусковой рычаг. Капсула осталась неподвижной. Харлана это не удивило. Капсула не должна была двигаться ни вверх, ни вниз, ни вправо, ни влево, ни вперед, ни назад. Только промежутки между прутьями словно растаяли, затянувшись серой пеленой, которая была твердой, но все-таки нематериальной. Харлан почувствовал легкую дрожь в желудке и слабое головокружение и по этим признакам понял, что капсула со всем своим содержимым стремительно мчится в будущее сквозь Вечность.
ПРОЛОГ. ГОД НАЗАД Человек с Земли пришел к решению. Решение зарождалось медленно, но было твердым. Вот уже несколько недель он не чувствовал надежной кабины своего корабля, не видел холодной черноты пространства вокруг. Сначала он хотел сделать быстрое сообщение в Межзвездное Космоаналитическое Бюро и вернуться в космос. Но его задерживали здесь. Это было почти как тюрьма. Он допил чай и взглянул на человека по другую сторону стола: - Я не останусь здесь дольше! Другой человек пришел к решению. Оно зарождалось медленно, но было твердым.
После обеда все закурили сигары, и Холстед сказал: - Во время наших встреч мы неизменно занимались разгадкой преступлений, и не без успеха. Но нам так и не удалось раскрыть ни одного убийства! - Где же мы его возьмем? - пожал плечами Рубин. - Неужели никто из нас ни разу не сталкивался с загадочным преступлением? Ответом ему было молчание, которое в конце концов нарушил Марио Гонзало: - Три года назад убили мою сестру. В ее квартиру вломились налетчики, скорее всего, наркоманы. Хотели найти деньги, но, к несчастью, сестра оказалась дома, и ее убили. - Их поймали? Гонзало болезненно поморщился.
